Неточные совпадения
Слесарша.
Милости прошу: на городничего челом бью! Пошли ему
бог всякое зло! Чтоб ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку не было!
Бобчинский. Припомню, ей-богу, припомню. Уж не мешайте, пусть я расскажу, не мешайте! Скажите, господа, сделайте
милость, чтоб Петр Иванович не мешал.
Бурмистр потупил голову,
— Как приказать изволите!
Два-три денька хорошие,
И сено вашей
милостиВсе уберем,
Бог даст!
Не правда ли, ребятушки?.. —
(Бурмистр воротит к барщине
Широкое лицо.)
За барщину ответила
Проворная Орефьевна,
Бурмистрова кума:
— Вестимо так, Клим Яковлич.
Покуда вёдро держится,
Убрать бы сено барское,
А наше — подождет!
Г-жа Простакова. Подите ж с
Богом. (Все отходят.) А я уж знаю, что делать. Где гнев, тут и
милость. Старик погневается да простит и за неволю. А мы свое возьмем.
Г-жа Простакова. Полно, братец, о свиньях — то начинать. Поговорим-ка лучше о нашем горе. (К Правдину.) Вот, батюшка!
Бог велел нам взять на свои руки девицу. Она изволит получать грамотки от дядюшек. К ней с того света дядюшки пишут. Сделай
милость, мой батюшка, потрудись, прочти всем нам вслух.
— Миленькие вы, миленькие! — говорил он им, — ну, чего вы, глупенькие, на меня рассердились! Ну, взял
бог — ну, и опять даст
бог! У него, у царя небесного,
милостей много! Так-то, братики-сударики!
Вы не можете не знать, когда Господь
Бог по великой
милости своей открыл вам это.
И было за что: ему оставалось отдежурить всего какой-нибудь месяц и ехать в Едо, а теперь он, по
милости нашей, сидит полтора года, и
Бог знает, сколько времени еще просидит!
—
Бог не без
милости, Марья Степановна, — утешал Веревкин плакавшую старуху.
—
Бог сжалился надо мной и зовет к себе. Знаю, что умираю, но радость чувствую и мир после стольких лет впервые. Разом ощутил в душе моей рай, только лишь исполнил, что надо было. Теперь уже смею любить детей моих и лобызать их. Мне не верят, и никто не поверил, ни жена, ни судьи мои; не поверят никогда и дети.
Милость Божию вижу в сем к детям моим. Умру, и имя мое будет для них незапятнано. А теперь предчувствую
Бога, сердце как в раю веселится… долг исполнил…
— А я, батюшка, не жалуюсь. И слава
Богу, что в рыболовы произвели. А то вот другого, такого же, как я, старика — Андрея Пупыря — в бумажную фабрику, в черпальную, барыня приказала поставить. Грешно, говорит, даром хлеб есть… А Пупырь-то еще на
милость надеялся: у него двоюродный племянник в барской конторе сидит конторщиком; доложить обещался об нем барыне, напомнить. Вот те и напомнил!.. А Пупырь в моих глазах племяннику-то в ножки кланялся.
— Размежевались, батюшка, всё твоею
милостью. Третьего дня сказку подписали. Хлыновские-то сначала поломались… поломались, отец, точно. Требовали… требовали… и
бог знает, чего требовали; да ведь дурачье, батюшка, народ глупый. А мы, батюшка,
милостью твоею благодарность заявили и Миколая Миколаича посредственника удовлетворили; всё по твоему приказу действовали, батюшка; как ты изволил приказать, так мы и действовали, и с ведома Егора Дмитрича всё действовали.
— Вы что? а вы с этой старой ведьмой, с ключницей, не стакнулись небось? Небось не наушничаете, а? Скажите, не взводите на беззащитную девку всякую небылицу? Небось не по вашей
милости ее из прачек в судомойки произвели! И бьют-то ее и в затрапезе держат не по вашей
милости?.. Стыдитесь, стыдитесь, старый вы человек! Ведь вас паралич того и гляди разобьет…
Богу отвечать придется.
Милости просим, мои благодетели, завтра вечером у меня попировать; угощу, чем
бог послал».
— А теперь с
Богом. У меня своего дела по горло. На конный иду, да и на псарню давно не заглядывал. Скажите на
милость… «дух» нашли!
— Ишь печальник нашелся! — продолжает поучать Анна Павловна, — уж не на все ли четыре стороны тебя отпустить? Сделай
милость, воруй, голубчик, поджигай, грабь! Вот ужо в городе тебе покажут… Скажите на
милость! целое утро словно в котле кипела, только что отдохнуть собралась — не тут-то было! солдата нелегкая принесла, с ним валандаться изволь! Прочь с моих глаз… поганец! Уведите его да накормите, а не то еще издохнет, чего доброго! А часам к девяти приготовить подводу — и с
богом!
— Слава
Богу, не оставил меня Царь Небесный своей
милостью! — говорила она, умирая, — родилась рабой, жизнь прожила рабой у господ, а теперь, ежели сподобит всевышний батюшка умереть — на веки вечные останусь… Божьей рабой!
— Не об том я. Не нравится мне, что она все одна да одна, живет с срамной матерью да хиреет. Посмотри, на что она похожа стала! Бледная, худая да хилая, все на грудь жалуется. Боюсь я, что и у ней та же болезнь, что у покойного отца. У
Бога милостей много. Мужа отнял, меня разума лишил — пожалуй, и дочку к себе возьмет. Живи, скажет, подлая, одна в кромешном аду!
— То-то «представьте»! Там не посмотрят на то, что ты барин, — так-то отшпарят, что люба с два! Племянничек нашелся!..
Милости просим! Ты бы чем бунтовать, лучше бы в церковь ходил да
Богу молился.
Клюквина слегка коробит; он на своих боках испытал, что значит ревизор. Однажды его чуть со службы, по
милости ревизора, не выгнали, да
Бог спас.
— За одно благодарю
бога, именно, что у нас нет детей… да. Ты только подумай, Харитина, что бы их ждало впереди? Страшно подумать. Добрые люди показывали бы пальцами… Благодарю господа за его великую
милость!
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как
милости и спасения, будет молить себе конца, и не будет ему казни, но жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных форм и обрядов, не будет договоров и условий на чувства, не будет долга и обязанностей, и воля будет уступать не воле, а одной любви; когда не будет мужей и жен, а будут любовники и любовницы, и когда любовница придет к любовнику и скажет: „я люблю другого“, любовник ответит: „я не могу быть счастлив без тебя, я буду страдать всю жизнь, но ступай к тому, кого ты любишь“, и не примет ее жертвы, если по великодушию она захочет остаться с ним, но, подобно
Богу, скажет ей: хочу
милости, а не жертв…
Жительствуя среди столь тесных душ и подвигаемые на
милости ласкательством наследственных достоинств и заслуг, многие государи возмнили, что они суть
боги и вся, его же коснутся, блаженно сотворят и пресветло.
Петр Андреич, узнав о свадьбе сына, слег в постель и запретил упоминать при себе имя Ивана Петровича; только мать, тихонько от мужа, заняла у благочинного и прислала пятьсот рублей ассигнациями да образок его жене; написать она побоялась, но велела сказать Ивану Петровичу через посланного сухопарого мужичка, умевшего уходить в сутки по шестидесяти верст, чтоб он не очень огорчался, что,
бог даст, все устроится и отец переложит гнев на
милость; что и ей другая невестка была бы желательнее, но что, видно,
богу так было угодно, а что она посылает Маланье Сергеевне свое родительское благословение.
«Молчи! не смей! — твердил Петр Андреич всякий раз жене, как только та пыталась склонить его на
милость, — ему, щенку, должно вечно за меня
бога молить, что я клятвы на него не положил; покойный батюшка из собственных рук убил бы его, негодного, и хорошо бы сделал».
—
Бог не без
милости, Яша, — утешал Кишкин. — Уж такое их девичье положенье: сколь девку ни корми, а все чужая… Вот что, други, надо мне с вами переговорить по тайности: большое есть дело. Я тоже до Тайболы, а оттуда домой и к тебе, Тарас, по пути заверну.
— А так, голубь мой сизокрылый… Не чужие, слава
богу, сочтемся, — бессовестно ответил Мыльников, лукаво подмигивая. — Сестрице Марье Родивоновне поклончик скажи от меня… Я, брат, свою родню вот как соблюдаю. Приди ко мне на жилку сейчас сам Карачунский:
милости просим — хошь к вороту вставай, хошь на отпорку. А в дудку не пущу, потому как не желаю обидеть Оксю. Вот каков есть человек Тарас Мыльников… А сестрицу Марью Родивоновну уважаю на особицу за ее развертной карахтер.
— Ну, как-нибудь, Андрон Евстратыч.
Бог не без
милости…
— Да уж четвертые сутки… Вот я и хотел попросить тебя, Степан Романыч, яви ты божецкую
милость, вороти девку… Парня ежели не хотел отодрать, ну,
бог с тобой, а девку вороти. Служил я на промыслах верой и правдой шестьдесят лет, заслужил же хоть что-нибудь? Цепному псу и то косточку бросают…
— А ведь оно тово, действительно, Марья Родивоновна, статья подходящая… ей-богу!.. Так уж вы тово, не оставьте нас своею
милостью… Ужо подарочек привезу. Только вот Дарья бы померла, а там живой рукой все оборудуем. Федосья-то Родивоновна в город переехала… Я как-то ее встретил. Бледная такая стала да худенькая…
— Свой-то глаз не заменишь, Самойло Евтихыч… Я и без тебя поправилась бы. Не первой хворать-то:
бог милости пошлет, так и без тебя встану.
— Сделайте
милость, Сергей Сергеевич, выхлопочите мне хоть рублей бы так с восемь или десять: очень нужно, ей-богу, очень нужно. Настасья больна, и гроша нет.
— Нет, я не про тебя, а вообще… И
бог непочтительным детям потачки не дает! Вот Хам: что ему было за то, что отца родного осудил! И до сих пор хамское-то племя… только недавно
милость им дана!
— Точно так, ваше превосходительство, благодарение богу-с. Всё от него, от создателя милостивого! Скажем, теперича, так: иной человек и старается, а все ему
милости нет, коли-ежели он, значит, создателя своего прогневил! А другой человек, ежели, к примеру, и не совсем потрафить сумел, а смотришь, создатель все ему посылает да посылает, коли-ежели перед ним сумел заслужить! Так-то и мы, ваше превосходительство: своей заслуге не приписываем, а все богу-с!
— Известно,
бог не без
милости! Однако вот пошли пожары, падежи — значит же это что-нибудь!
Конечно, семья у ней больно уж велика, ну, да
бог не без
милости: может, и рассуем куда-нибудь мальчиков.
— Слава
богу, батюшка!
милости просим! — отвечал мне осьмидесятилетний Ванюша, подхватывая меня под руки, — давненько, сударь, уж не бывывали у нас! Как папынька? мамынька? Слава ли
богу здравствуют?
— Так-с; а то мы завсегда готовы… У нас, ваше благородие, завсегда и ворота, и горницы все без запору… такое уж Иван Демьяныч, дай
бог им много лет здравствовать, заведение завел… А то, коли с обыском, так
милости просим хошь в эту горницу (она указывала на кладовую), хошь куда вздумается… Так
милости просим в наши покои.
— А зачем, позвольте узнать?"
Бог милости прислал"? Так это он и без вас давно знает.
— А что же, — говорят, — все равно, сыне, где пропадать, а ты молись: у
бога много
милости, может быть, он тебя и избавит.
—
Бог милости прислал. Прямо из церкви-с. Просим покорно сегодня пирога откушать.
— И я тоже говорю. Только сердитые нынче времена настали, доложу вам! Давно уж у
бога милости просим — ан все ее нет!
— Знаю, что не легко, граф, но, по моему мнению, слишком огорчаться все-таки не следует. Фортуна слепа, ваше сиятельство, а
бог не без
милости. Только уж тогда нужно покрепче сыр-то во рту держать.
— Напротив, мне это очень тяжело, — подхватил Калинович. — Я теперь живу в какой-то душной пустыне! Алчущий сердцем, я знаю, где бежит свежий источник, способный утолить меня, но нейду к нему по
милости этого проклятого анализа, который, как червь, подъедает всякое чувство, всякую радость в самом еще зародыше и, ей-богу, составляет одно из величайших несчастий человека.
— Прикажите, васе пиисхадитество, отпустить меня, сделайте
милость; а то я боюсь, ей-богу-с!
Еще в Москве он женился на какой-то вдове,
бог знает из какого звания, с пятерыми детьми, — женщине глупой, вздорной, по
милости которой он, говорят, и пить начал.
Впрочем, когда я дома обедаю, то
милости прошу и тебя, а в другие дни — здесь молодые люди обыкновенно обедают в трактире, но я советую тебе посылать за своим обедом: дома и покойнее и не рискуешь столкнуться
бог знает с кем.
Однако послал
бог ему
милость: не успел он глаза просушить, как уж назначили им нового начальника.
— Что меня просите!
Бог может простить или не простить, а я что! Ну, скажите на
милость, зачем? С какою целью? почему? Какую такую сладость вы надеялись в нашей Корчеве найти?
— Ну, вот и слава
богу! — воскликнул он, порывисто схватывая меня за обе руки, точно боялся, что я сейчас выскользну. — Балычка? сижка копченого?
Милости просим! Ах, да белорыбицы-то, кажется, и забыли подать! Эй, кто там? Белорыбицу-то, белорыбицу-то велите скорее нести!